Неточные совпадения
― Удивительно! ― говорил густой бас Песцова. ― Здравствуйте, Константин Дмитрич. В особенности образно и скульптурно, так сказать, и богато красками то место, где вы чувствуете приближение Корделии, где
женщина, das ewig Weibliche, [вечно
женственное,] вступает в борьбу с роком. Не правда ли?
Есть много мужчин, похожих в этом случае на
женщин, и даже мужчин не слабых, в которых вовсе не так много
женственного.
Конечно, в манерах наших
женщин (не всех, однако ж; даже и в этом смысле есть замечательные исключения) нельзя искать той
женственной прелести, се fini, ce vaporeux, [той утонченности, той воздушности (франц.)] которые так поразительно действуют в
женщинах высшего общества (tu en sais quelque chose, pauvre petite mere, toi, qui, a trente six ans, as failli tourner la tete au philosophe de Chizzlhurst [ты, в тридцать шесть лет чуть не вскружившая голову чизльгёрстскому философу, ты в этом знаешь толк, милая мамочка (франц.)]), но зато у них есть непринужденность жеста и очень большая свобода слова, что, согласись, имеет тоже очень большую цену.
— Как тебе сказать, Олеся? — начал я с запинкой. — Ну да, пожалуй, мне это было бы приятно. Я ведь много раз говорил тебе, что мужчина может не верить, сомневаться, даже смеяться, наконец. Но
женщина…
женщина должна быть набожна без рассуждений. В той простой и нежной доверчивости, с которой она отдает себя под защиту Бога, я всегда чувствую что-то трогательное,
женственное и прекрасное.
Цвет лица его, открытого и румяного, отличался в старину
женственною нежностью и обращал на него внимание
женщин; да и теперь иной, взглянув на него, говорил: «Экой здоровенный, кровь с молоком!» И, однако ж, этот «здоровенный» был жестоко поражен ипохондрией.
А рассерженный Иуда, после каждого такого разговора, шел к
женщинам и плакался перед ними. И охотно слушали его
женщины. То
женственное и нежное, что было в его любви к Иисусу, сблизило его с ними, сделало его в их глазах простым, понятным и даже красивым, хотя по-прежнему в его обращении с ними сквозило некоторое пренебрежение.
Снетковой роль очень нравилась; но она, вероятно, сама почуяла, что у нее не та натура и не тот вид
женственного обаяния; да и внешность была уже не девушки, только что вышедшей из подростков, а молодой
женщины, создавшей с таким успехом Катерину в «Грозе».
Через женщину-Еву началась греховная власть
женственной природы над падшим человеком.